Стресс-репатриация: Как не сдаться в борьбе за гражданство
У каждого свой путь к гражданству Израиля. Иногда он простой и понятный, часто — извилистый, а порой это настоящая борьба. Путь к гражданству у Павла, нашего читателя, занял пять лет. А ещё было 30 визитов в МВД, 26 писем в инстанции, 3 интервью у консула, 2 суда и 73 тысячи потраченных шекелей. Как всё происходило, рассказывает Павел Фридман.
Я завершил путь длиною в 5 лет. Столько времени потребовалось мне, сыну еврея, имеющему все необходимые документы, чтобы получить гражданство Израиля.
Началась эта история в 2018 году, когда ещё не было «экстренной линии репатриации», как сейчас, и нужно было самому, ногами идти в МВД, получать анкету на смену статуса туриста на репатрианта, заполнять её и посылать почтой в «Натив».
После этого «Натив» перезванивает заявителю и назначает консульскую проверку. Если вы оказались не у телефона, вы пропали! Так как перезвонить в «Натив» и договориться повторно — дело почти невозможное. Так со мной и случилось. И с этого начались мои приключения. Анкету я подал в мае, а к консулу попал только в октябре.
2 октября 2018 года. Офис «Натив» в Иерусалиме.
— Почему не из консульства в Москве начали процесс репатриации?
— Приехал в Израиль и понял, что не хочу уезжать, чувствую себя здесь как дома.
— Но за документами возвращались же в Россию?
— Нет, мне их выслали почтой. По моему загранпаспорту видно, что я не выезжал.
— Почему указали, что нерелигиозный?
— Потому что нерелигиозный.
— Но вы же состоите в организации «Х»?
— Там не требуется ни во что верить. Я работал там на административных позициях. Организация занимается общественной работой, помогает людям. В представительстве этой организации в Израиле в штате работают иудеи без всяких проблем.
— Пишите на имя консула объяснительную, указав, что вы член организации «Х», как давно и что точно вы там делали. (Протягивает мне бумагу и ручку.)
Начал писать…
— Не надо роман писать! — воскликнула чиновница.
— Я пишу так, чтобы это объективно отражало мою позицию.
Интервью не задалось сразу. Это был допрос с пристрастием. Виной стала графа о месте работы с отметкой, что я работал на административной позиции в организации «Х» (назовём её так, для этой статьи это не имеет значения), которая в некоторых странах действует как религиозная. Хотя в графе религии я указал «нерелигиозный». Но ни это, ни мои попытки объяснить, что к чему, и сослаться на «Закон о возвращении» не возымели успеха.
После интервью «Натив» не дал мне никакого официального ответа. Они лишь переслали от себя рекомендацию в МВД, а те, в свою очередь, устно сказали, что мне дан отказ.
Только после года звонков, писем и личных визитов в разные инстанции я сумел выбить из МВД отказ в письменном виде. А потом потратил ещё четыре года, обжалуя его и доказывая, что закон гарантирует мне право на репатриацию, и неважно, где и кем я работал.
Это был долгий и непростой путь. Всю историю в подробностях я уже рассказывал здесь. Теперь хочу подвести черту: поделиться некоторыми выводами о том, что помогло мне дойти до конца. Возможно, это будет полезно тем, кто оказался в похожей ситуации и чей путь к гражданству сложнее обычного.
Вывод первый: нене предавать себя
Я был абсолютно открыт. Не искал окольных путей и не менял своей позиции. Я просил лишь исполнить закон. Эта честность перед самим собой и государственными структурами для меня была очень важна. Она, в том числе, помогала сохранять целеустремлённость и уверенность.
Конечно, я тщательно изучил «Закон о возвращении», инструкции МВД по выдаче гражданства и мог грамотно объяснить свою позицию и сотрудникам МВД, и адвокатам.
Сперва мне удалось добиться повторного интервью в МВД. Там я разъяснил, что рос в нерелигиозной семье, в которой отмечали светские праздники, такие как Новый год и 8 Марта. Рассказал, что иудаизмом интересуюсь, но назвать себя евреем, увы, не могу, так как моя мама русская. Пояснил, что в организации «Х» может работать человек любой национальности и вероисповедания.
Пока мой вопрос рассматривался повторно, я смог продлить туристическую визу и продолжить жить в Израиле. Механизм крутился медленно, время шло, я осваивался в новой стране, учил язык и заводил друзей.
Вывод второй: ценитьценить друзей
За это время я стал больше ценить друзей, которые оказали реальную помощь. Многие спрашивали, как идут дела, давали какие-то советы, но лишь единицы были готовы пожертвовать временем и ресурсами, чтобы помочь делом. Они стали близкими друзьями, и я с готовностью помогаю им в ответ.
В какой-то момент в «Натив» и МВД даже была подана петиция за подписью 50 друзей, которые подтверждали, что я не распространял никаких религиозных взглядов и не делал ничего иного, столь же опасного.
Вообще, наличие хороших друзей, с которым можно пообщаться и поделиться происходящим, — очень важно.
Вывод третий: нене сидеть сложа руки
Кроме петиции, я подавал письма, жалобы и старался использовать любую возможность, предоставленную законом, чтобы повлиять на ситуацию. Однако не могу сказать, что именно из этого оказалось эффективным, и не могу утверждать, что какая-то конкретная жалоба повлияла на результат. Возможно, всё в совокупности внесло свой вклад и уж точно увеличило объём судебного иска, в котором описывалась хронология всех событий и который был подан позднее.
Я писал письма и внутренние апелляции в «Натив» и МВД. Подавал жалобы в офис премьер-министра, в комитет кнессета по вопросам миграции, абсорбции и диаспоры. Обращался к государственному контролёру, отвечающему за соблюдение закона должностными лицами. И даже выступал на телевидении.
Это придавало мне сил, так как я действовал, а не сидел опечаленный сложа руки.
Вывод четвертый: оставатьсяоставаться дружелюбным, но настойчивым
Я продолжал искать способы повлиять на ситуацию. Нанял адвоката, которому приходилось подавать в МВД по 3 письма-напоминания, чтобы добиться ответа на одну нашу апелляцию.
При этом я не оставлял мысль, что чиновники в большинстве своём тоже люди и заслуживают уважения и порядочного отношения. Даже в случаях крайней несправедливости, я старался вести себя уравновешенно и сохранять дух сотрудничества.
Это привело к тому, что чиновники местного отделения МВД думали не о том, как от меня избавиться, а старались мне помочь.
За эти годы я успел познакомиться с людьми, которые в похожих ситуациях конфликтовали с МВД и «Нативом», но ни в одном случае это не принесло пользы. Проявлять настойчивость и при этом сохранять доброжелательность не всегда просто, но возможно.
В какой-то момент моя история подошла к этапу, когда внутренние меры были исчерпаны. Мне выдали бумагу о депортации. Не осталось иного выбора, кроме обращения в суд.
Вывод пятый: веритьверить в правосудие
Судебный иск, подобно «волшебному пинку», разрешил ситуацию и привёл меня к первой победе. Судебное заседание было назначено удивительно быстро, а ещё быстрее МВД поспешило заключить мировое соглашение, не доводя дело до фактического слушания.
На основании соглашения МВД пересмотрело дело и выдало мне временный вид на жительство сроком на один год (виза «Алеф 5»). Это означало, что угрозы депортации больше нет, и я имею право на работу. Это был первый шаг к победе!
После этого я начал очередной этап: подавал новые просьбы о гражданстве, которые МВД в привычной манере спускало на тормозах. Пришлось пойти по второму кругу: снова обратиться с внутренней апелляцией, а потом в суд.
После апелляции я прошёл новое консульское интервью, но результатов не последовало: МВД ушло в глухую оборону и полгода не подавало признаков жизни.
За это время я организовал переезд в Израиль для двух близких родственников, которые получили гражданство на основании тех же документов, что и у меня. Это стало хорошим дополнением к судебному иску, который и был подан.
Как и в первый раз, реакция со стороны МВД была быстрой. Мне позвонил адвокат и сообщил, что пришло письмо, и мне нужно подъехать. По привычке я собрал все документы и поехал в адвокатский офис на очередной мозговой штурм: строить план дальнейшего сражения.
В адвокатском офисе шёл ремонт. Они снесли стену, на которой размещали фотографии всех, чьи дела выиграли. Я сильно хотел, чтобы и моё фото оказалось там.
На встрече адвокат зачитала письмо, поступившее от МВД 23 февраля 2023 года:
«Уважаемый такой-то (то есть я)! Снова рассмотрев ваше дело, мы решили дать вам разрешение на получение статуса Оле. Идите в МВД и получайте».
Я не верил! Хотел верить, но у меня не получалось. Эти две строчки означали конец пятилетней борьбы. Они означали планы и мечты, которые я строил, когда ложился спать. Означали стабильность и новую жизнь.
Фактически меня спасла независимая судебная система. Обе ключевые победы — сначала ВНЖ, а потом гражданство — были одержаны после обращения в Окружной суд.
Только это сдвинуло дело с мёртвой точки. Обратись я с судебным иском раньше, не дожидаясь ответов от МВД дольше отведённого на них месяца, сэкономил бы около года.
Наконец я пошёл в МВД за заветным «теудат зеутом». По иронии попал к чиновнице, пожалуй, единственной, которая ещё не была знакома с моим делом.
Я знал, что сейчас она откроет мой файл, начнёт его крутить и долго о чём-то думать. Так и случилось. Она начала задавать вопросы и просить документы, но всё это было уже скучно и неуместно. В ответ я спокойно сказал: «Вам ничего этого не нужно, сходите в соседний офис на консультацию». И она сходила.
А когда вернулась, сказала, что никакие документы не нужны, она оформит мне гражданство!
Так 1 марта 2023 года я стал гражданином Израиля.
Над материалом работали:
Павел Фридман
Создатель платежного сервиса Allpay
Еще материалы
Гайд по эстетичным шоурумам Тель‑Авива
Тель-Авив — молодой город. Он стремите
